Хищение как противоправное деяние

Этот объективный признак хищения включает в себя по крайней мере три обязательных значения:

• подобное поведение – хищение – запрещено законом;
• у виновного нет прав на имущество, которым он завладевает;
• виновный завладевает чужим имуществом помимо и вопреки воле собственника или законного владельца.

1. Подобное поведение – хищение – запрещено законом. Это традиционное понимание признака противоправности любого преступления. Оно противоправно, поскольку прямо запрещено уголовным законом под страхом наказания. И.Я. Козаченко, Г.Н. Борзенков и А.И. Бойцов называют этот признак объективной, а следующий – субъективной противоправностью.
2. У виновного нет прав на имущество, которым он завладевает. Это значение признака противоправности показывает, что у лица отсутствуют какие бы то ни было основания для получения имущества, поскольку нет права на него. Соответственно, если лицо имеет основания претендовать на чужое имущество и завладевает им, нарушая установленный в подобных ситуациях порядок получения имущества, хищение не может быть вменено. Разумеется, здесь не исключается возможность привлечения лица к ответственности по другим статьям УК РФ, например за самоуправство (ст. 330), при наличии всех признаков состава. К таким ситуациям относятся, например, случаи самовольного, минуя установленный порядок, получения денег за выполненную работу или за проданную вещь и т.п.

В качестве примера может быть приведено уголовное дело С., обвиненного первоначально Петропавловск-Камчатским гарнизонным военным судом в мошенничестве. В 1994 г. старший прапорщик С. изготовил копию диплома о якобы имевшемся у него среднеспециальном образовании, заверил ее в районной администрации и представил в кадровый орган по месту службы, в связи с чем ему было незаконно присвоено звание “младший лейтенант”, а в последующем и очередные воинские звания. По выводам суда за период прохождения службы на офицерских должностях с 1994 по 1999 г. С. похитил путем обмана разницу в денежном содержании по занимаемой им ранее должности прапорщика и таким же содержанием по незаконно занимаемым им офицерским должностям.

Тихоокеанский флотский военный суд, рассматривавший это дело, указал, что вывод суда является ошибочным. Согласно материалам дела С., проходя службу на офицерских должностях, исключительно добросовестно исполнял возложенные на него обязанности и многократно поощрялся за это командованием, т.е. он получал вознаграждение за свой труд. Не является хищением получение денежного довольствия незаконно назначенным на должность военнослужащим, который добросовестно исполнял свои должностные обязанности. Действия же С., связанные с изготовлением и использованием поддельных документов, действительно содержали признаки преступлений, предусмотренных ч. 1 и 3 ст. 327 УК РФ, однако уголовное дело в этой части было органами предварительного следствия прекращено за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности. По изложенным основаниям Тихоокеанский флотский военный суд отменил приговор в отношении С. и прекратил дело за отсутствием состава преступления.

Таким образом, в приведенном конкретном случае у С. имелись права на получение денег, они были им заработаны, хотя, безусловно, был нарушен порядок их получения. Противоправность как признак хищения поэтому здесь отсутствует, следовательно, отсутствует и все хищение в целом.

Точно так же отсутствовали признаки хищения и в действиях Б. Суть дела такова. Органами предварительного следствия Б. обвинялась в совершении хищения денежных средств администрации Дубенского сельского поселения на сумму 32 071 руб. 17 коп. в период с марта 2000 г. по сентябрь 2007 г. путем обмана и злоупотребления доверием. Работая секретарем-машинисткой в Дубенской средней школе, она фиктивно оформила в качестве гардеробщицы свою мать Х. Указывая в табели учета рабочего времени о якобы произведенной работе Х., Б. присвоила денежные средства на вышеуказанную сумму. Судом первой инстанции Б. была оправдана. Судебная коллегия Верховного суда Республики Мордовии, рассматривавшая дело как кассационная инстанция, в части оправдания Б. в предъявленном обвинении по ч. 3 ст. 159 УК РФ приговор оставила без изменения, указав следующее.

Как установлено, Б., работая секретарем-машинисткой в средней школе, помимо своих должностных обязанностей, исполняла и обязанности кассира, т.е. выполняла работу, не предусмотренную трудовым договором. По договоренности с директором школы С., с тем чтобы указанная работа ей оплачивалась, в качестве гардеробщицы фиктивно была оформлена мать Б. – Х. Таким образом, Б. получала денежное вознаграждение за выполняемую дополнительную работу. При указанных обстоятельствах суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии в действиях Б. признаков хищения.

Классический пример – завладение лицом имуществом умершей матери, не дожидаясь установленной процедуры получения наследства. Лицо изымает имущество у сожителя матери, полагая, что оно принадлежит ему, не зная о существовании завещания, по которому все имущество передается сожителю. В описанном случае речь может идти также о возможном привлечении лица к ответственности по ст. 330 УК РФ.

1. Виновный завладевает чужим имуществом помимо и вопреки воле собственника или законного владельца. Сказанное означает, что у лица не только отсутствуют права на чужое имущество, но и завладение им оно производит, нарушая действительное волеизъявление потерпевшего. При этом нарушение волеизъявления потерпевшего может выражаться:

• в игнорировании его, когда лицо просто не испрашивает согласия собственника или законного владельца на изъятие имущества и обращение его в свою пользу или пользу других лиц. Это имеет место при краже, присвоении, растрате и грабеже;
• в принуждении потерпевшего путем психического или физического насилия дать согласие на передачу имущества. В данном случае возможна внешне якобы добровольная передача имущества собственником или законным владельцем лицу, не имеющему на него прав. Но это вынужденное описанными выше способами волеизъявление; поэтому оно дефектно. Подобное возможно в насильственном грабеже;
• во введении волеизъявления потерпевшего в заблуждение, при котором оно также становится дефектным. В мошенничестве потерпевший сам передает виновному свое имущество, являя таким образом свою волю на отказ от него. Однако это волеизъявление было сформировано под влиянием обмана или злоупотребления доверием; оно дефектно и правового значения не имеет.

Невынужденное добровольное согласие собственника или законного владельца на передачу своего имущества лицу, не имеющему на него прав, исключает возможность привлечения этого лица к ответственности за хищение.

Завладение имуществом против или помимо воли собственника или законного владельца нужно отличать от использования правомерно полученного имущества вопреки волеизъявлению собственника или законного владельца. Последнее хищением не является, хотя в ряде случаев может повлечь уголовную ответственность. Например, использование не по назначению законно полученного государственного целевого кредита рассматривается как преступление, если причинило крупный ущерб (ч. 2 ст. 176 УК РФ). Иногда такое поведение специального субъекта может быть признано злоупотреблением полномочиями (ст. 201 УК РФ) или злоупотреблением должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ).